Острие копья - Страница 49

На ланч Фриц подал запеченных в тесте цыплят и четыре арбуза. Когда бывали гости, за столом обычно распоряжался я. Не переставая подкладывать всем, я сам едва успел отведать цыплят до того, как окончательно опустело блюдо. С арбузом было проще: два арбуза мальчишкам, каждому по половине, а третий – нам с Вульфом. Четвертый я отдал Фрицу, хотя подозревал, что он не притронется к нему. Тем лучше – останется про запас. После ланча мы вернулись в кабинет и продолжили беседу. Я с удовольствием наблюдал, как Вульф, словно свежим ветерком, продул мальчишкам головы, и они стали совсем другими. Они забыли, что кто-то пытается что-то выведать у них, и им надо копаться в своей памяти. Это просто была ватага мальчишек, обсуждающих вчерашнюю игру в футбол. А Вульф, как судья, то и дело возвращал их то к одному моменту, то к другому, не позволяя ничего забыть или упустить. Даже таким окольным путем дело все же шло. Вот уже Ларри Барстоу открывает игру первым ударом, за ним бьет по мячу Мануэль Кимболл.

– Когда случилось самое главное, то произошло это тоже так просто и незаметно, что я в первое мгновение даже не сообразил.

– И тогда ты подал мистеру Барстоу клюшку номер один. Ты уже установил его мяч для первого удара?

– Да, сэр… То есть нет, я в это время побежал за мячом, который он загнал в кусты во время разминки.

– Да, правда, Майк. Ты нам уже говорил это, ты искал мяч. Как же тогда ты мог поставить мяч для Барстоу?

– Он сам это сделал. Мяч откатился, и я подогнал его ему, – вдруг уточнил Вильям Райли.

– Спасибо, Райли. Видишь, Майк, значит, не ты ставил ему мяч. А тебе не трудно было таскать тяжелую сумку с клюшками, пока ты искал мяч?

– Нет, мы привыкли.

– Ты нашел его?

– Да, сэр.

– И что ты с ним сделал?

– Я положил его в сумку, в отделение для мячей.

– Ты это утверждаешь как факт или как предположение?

– Я положил его. Я хорошо помню.

– Сразу, как нашел?

– Да, сэр.

– Значит, ты носил с собой сумку с клюшками, пока искал мяч? В таком случае ты не мог подать Барстоу клюшку, когда он начинал игру, потому что тебя не было рядом с ним. Он сам тоже не мог вынуть клюшку из сумки, потому что сумка была у тебя. Может, ты отдал ему клюшку раньше?

– Наверное, я так и сделал.

– Майк, нам нужно что-то более определенное, чем твое «наверное». Так отдал ты ему клюшку раньше или нет? Вспомни, что ты говорил до этого…

Но тут неожиданно вмешался Вильям Райли

– Эй, Майк! – воскликнул он возбужденно. – Так вот почему он взял клюшку у старого Кимболла. Ведь тебя тогда не было, ты искал мяч.

– А-а! – выдохнул Вульф и закрыл на долю секунды глаза, но тут же снова открыл их. – Нет надобности кричать так, Вильям. Кто взял клюшку у мистера Кимболла?

– Барстоу.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я это знаю. Я собирался передать клюшку старшему Кимболлу, но в это время мяч Барстоу скатился с метки, я его поправил, а когда поднялся, старый Кимболл сказал Барстоу: «Возьмите мою клюшку», и я передал ее Барстоу.

– Он играл ею?

– Конечно. Он тут же сделал удар. Майк вернулся только тогда, когда Кимболл тоже начал игру и сделал свой первый удар.

Мне стоило усилий не вскочить со стула. Мне хотелось плясать и вдеть орхидею в петлицу куртки Вильяма Райли, обнять хоть на четверть его обхвата моего хозяина, ибо на большее у меня рук не хватит. Я боялся взглянуть на Вульфа, чтобы мое лицо не расплылось в этот миг в такой широкой дурацкой улыбке, это грозило бы мне вывихом скул.

Но Вульф уже занимался бледным худым парнишкой и тем, кто уже был «сознательным гражданином». Ни один из них не помнил, что Барстоу взял клюшку у Кимболла. Худой ответил, что в это время смотрел на поле, где Мануэль Кимболл загнал свой мяч в кусты, а законопослушный «гражданин» просто ничего не помнил. Тогда Вульф обратился к Майку. Тот не мог с уверенностью сказать, что клюшка номер один точно была в сумке, когда он искал мяч, и не помнил, чтобы отдавал ее Барстоу, как не помнил, что получил ее обратно и положил в сумку.

Во время этого разговора Вильям Райли с трудом сдерживался, чтобы не вмешаться в разговор.

Наконец Вульф повернулся к нему.

– Прости, Вильям. Не то чтобы я сомневался в твоей памяти или в том, что ты говоришь правду, но подтверждение никогда не помешает. К тому же может показаться странным, что ты только сейчас вспомнил эту маленькую, но очень важную деталь.

Мальчик обиженно запротестовал.

– Я не забыл ее, просто не думал, что это так важно.

– Значит, в своих рассказах дома и с друзьями ты об этом не упоминал?

– Нет, сэр.

– Хорошо, Вильям. Может, я неправильно поставил вопрос, но я вижу, что по складу своего ума ты предпочитаешь придерживаться главного, а не мелочей. Может, ты все же обмолвился об этом, когда с тобой разговаривал мистер Андерсон?

Мальчишка отрицательно покачал головой.

– Я не разговаривай с мистером Андерсоном. Со мной разговаривал сыщик, задал пару вопросов и все.

– Понятно. – Вульф сделал глубокий вдох и очень медленный и долгий выдох и нажал кнопку звонка.

– Время пить чай, господа, – сказал он.

Для него это означало пить пиво. Я собрал мальчишек и повел их на кухню. Конечно, арбуз был целехонек. Как я и думал, Фриц к нему не притронулся. Я разрезал его на четыре части и угостил ребят. Фриц в ответ на звонок хозяина устанавливал на подносе стакан и две бутылки. Когда он вышел в холл, я заметил, что он направился не в кабинет, а к лестнице наверх. Я посмотрел на часы. Без двух минут четыре. Черт побери, он, несмотря ни на что, и здесь умудрился уложиться в регламент! Я оставил мальчишек доедать арбуз, а сам поспешил перехватить хозяина, пока он не вошел в лифт.