Острие копья - Страница 44

– Нет, увольте. – Я решительно тряхнул головой – Гении так не работают. Вам не удастся вытряхнуть нас, как мешок с земляными орехами. Во-первых, на конкретное подтверждение трех минут мало. На это потребуется куда больше времени. Во-вторых, ничто не делается просто за так. Нахальства вам не занимать. Что вас заставило перепутать тромбоз коронарных сосудов, скажем, с эпилепсией, а после этого бояться подходить к телефону в течение нескольких дней? Или вы считаете само собой разумеющимся, что Ниро Вульф тратит свое время и деньги на то, чтобы разогнать тучи, сгустившиеся над вашей головой. Не думайте, что он согласится, чтобы ваши неприятности ему досаждали. Считаете, что я написал вам эту записку лишь для того, чтобы полюбоваться на ваши бакенбарды? Нет, вы порядочный нахал.

– Черт побери! – не выдержал старикан. – Ваше негодование очень эффектно и впечатляет, но это одни слова. – Доктор посмотрел на часы. – Думаю, мне не надо говорить вам, мистер Гудвин, как вы меня заинтриговали. И хотя я по-прежнему считаю извлечение скандалов из могил недостойным способом зарабатывать себе на жизнь, я буду признателен вам и Ниро Вульфу, если ваше заявление будет подкреплено доказательствами. Вы могли бы прийти сюда в половине седьмого?

Я покачал головой.

– Я всего лишь посыльный. Ниро Вульф обедает в семь. Он живет на Западной Тридцать пятой улице и приглашает вас отобедать с ним сегодня. Вы согласны?

– Разумеется, нет!

– Хорошо, тогда все. – Мне уже порядком надоел этот старый замшелый столп общества. – Если вас будет мучить чесотка от любопытства, не вините нас. Особой нужды в ваших секретах у нас нет, просто хотелось по ходу дела со всем разобраться. Мои три минуты истекли.

Я повернулся, чтобы уйти, но не спешил. Когда я коснулся дверной ручки, за спиной я услышал голос:

– Мистер Гудвин.

Не отпуская дверную ручку, я обернулся.

– Я принимаю приглашение мистера Вульфа. Буду у вас в семь.

– О'кэй. Я дам адрес вашей секретарше.

С этими словами я вышел.

12

Я часто гадал, сколько в Нью-Йорке найдется людей, готовых дать Вульфу деньги взаймы. Я насчитал чуть больше тысячи, потом, подумав, ужал до одной тысячи. Конечно, тех, кто остался ему благодарен, гораздо больше, но есть и такие, у кого много причин ненавидеть его. Я понимал, что надо быть в определенных отношениях с человеком, прежде чем захочешь попросить у него денег, и, к тому же, надо быть уверенным, что в ответ получишь их, а не недовольную гримасу или смущенное бормотание. Для этого должны быть взаимное доверие, доброжелательность, благодарность, не омраченная сознанием обязательства, что всегда тяготят и оставляет чертовски неприятный осадок. Да, пожалуй, не более тысячи. Я не скажу, чтобы Ниро когда-нибудь злоупотреблял этим. Помню, пару лет назад, когда нам действительно понадобились деньги, я предложил обратиться к мультимиллионеру, который был обязан моему хозяину всего лишь такой безделицей, как собственная жизнь. Но Вульф, не задумываясь, отверг мою идею. «Нет, Арчи, – сказал он. – В природе есть закон: преодолев инерцию, движущая сила возрастает. Начав брать деньги в долг, я кончу тем, что уговорю министра финансов отдать мне весь золотой запас страны». На что я ему тогда ответил, что судя по состоянию наших дел мы нашли бы ему применение, и не только ему. Однако Вульф наотрез отказался брать деньги в долг.

Следует заметить, что после обеда в среду в мой список безоговорочно был внесен доктор Натаниэль Брэдфорд. Вульф буквально очаровал его, как он это умеет, если захочет. До прихода доктора, между шестью и семью, я коротко информировал Вульфа о событиях дня. За столом я сразу заметил, что Вульф разделяет мое мнение, что доктор Брэдфорд вне подозрений. Мой хозяин держался на редкость непринужденно. Обычно от моего наметанного взгляда никогда не ускользал тот момент, когда в беседе Вульф вдруг переходил на официальный тон, означавший всегда одно – у его собеседника прибавилось шансов угодить за решетку, и не без его, Вульфа, помощи.

На этот раз хозяин и гость беседовали об альпийских садиках, экономике страны и политиках из Таммани Холла. Вульф выпил три бутылки пива, Брэдфорд – бутылку вина. Я пил молоко, правда, до обеда у себя в спальне я подкрепился рюмочкой хлебной водки. Разумеется, я рассказал Вульфу, что думает старый доктор о профессии сыщика, и добавил от себя, как я расцениваю подобный выпад. На что Вульф ответил:

– Не принимай близко к сердцу, Арчи, это всего лишь пережиток фетишизации варварских предрассудков.

– Еще одно ваше эффектное изречение, без всякого смысла.

– Ошибаешься, Арчи. Я не терплю дешевых эффектов, пора бы знать. Создав манекен по своему образу и подобию и дав ему в нос, не будешь же ты ждать, что у тебя пойдет кровь из носа.

– У меня – нет, а вот ему, когда все это закончится, я бы с удовольствием врезал.

Глядя на мою нехорошую ухмылку, Вульф скорбно вздохнул.

– Вот видишь, мое изречение не так уж лишено смысла.

После обеда, в кабинете, Вульф предупредил старого доктора, что, хотя у него есть к нему вопросы, он все же начнет не с них, и рассказал ему все: о Карло Маффеи, газетных вырезках, об испуге Анны Фиоре, когда он спросил о клюшке, о его, Вульфа, попытке заключить пари с окружным прокурором Андерсоном, о письме и ста долларах, которые получила Анна. Рассказал все, что было, и закончил словами:

– Начав свой рассказ, я не взял с вас обещания, что все останется между нами, но теперь я прошу вас об этом, ибо здесь затрагиваются и мои интересы. Я хочу получить пятьдесят тысяч долларов.