Острие копья - Страница 42

– Значит, вы проделали все это, даже не поинтересовавшись клюшкой? О, женщины! А что в это время делали ваш брат и доктор Брэдфорд? Играли в бильярд?

Девушка покачала головой:

– Они к этому не имеют никакого отношения.

– А теперь доктор Брэдфорд утверждает, как вы сказали, что вашей матери станет лучше…

– Но если он так думает… – Она остановилась. Я совершил ошибку, упомянув о её матери. Она снова замкнулась. После минутного молчания она наконец подняла голову и посмотрела на меня. Я впервые увидел в ее глазах слезы, две слезинки, повисшие на ресницах.

– Вы просили, мистер Гудвин, сделать шаг навстречу. Я его сделала.

Что-то в ней, возможно, слезинки на ресницах, делало ее похожей на испуганного ребенка, который стремится быть храбрым. Я невольно протянул руку и ободряюще коснулся ее плеча.

– Вы молодчина, мисс Барстоу. А теперь я оставлю вас в покое.

Я вышел в холл, взял свою панаму и уехал. И все же, повторял я себе, ведя машину, осталась куча всяких «но». И среди них – чувство, что, несмотря на ее дочернюю преданность и тот факт, что девушка мне нравилась, я бы с удовольствием, по-отцовски, положил бы ее себе на колени и отшлепал как следует. Подумать только, даже не взглянула на клюшку! Но приходилось ей верить, и я действительно верил. Она ничего не придумала, так оно и было. Итак, прощай, клюшка. С большим трудом, правда, ее можно было бы поднять со дна реки, но обошлось бы это в сумму большую, чем удалось бы выудить из Ниро Вульфа. Так что о клюшке придется забыть.

Проезжая Уайт-Плейнс, я опять едва удержался от соблазна завернуть в окружную прокуратуру и предложить Андерсону пари на десять долларов, что сумка с клюшками, а главное клюшка, убившая Барстоу, лежат на дне реки Гудзон на полпути между Территауном и Наяком. Неплохая мысль, думал я, прокурору ничего не стоит послать туда парочку катеров и кошками пошарить по дну реки. Но судя по тому, как развивались события, этого, пожалуй, не стоило делать.

Я решил вернуться в Нью-Йорк другой дорогой, по шоссе Блюберри, и ради любопытства взглянуть на то место, где нашли тело Карло Маффеи. Не то, чтобы я надеялся найти там булавку от галстука убийцы или его водительские права, валяющиеся на траве, просто я подумал, что не мешает еще разок взглянуть на это место. Однако я и без того поломал расписание, заехав в поместье Барстоу. Пожалуй, лучше всего позвонить Ниро по телефону уже из города. Я выбрал кратчайший путь в Нью-Йорк.

На Парк-авеню из аптеки я позвонил хозяину. Около полудня он снова попытался связаться с Брэдфордом, но тот по-прежнему занят и к телефону не подходит. Он советует мне нанести визит доктору. Я и без него уже понял, что означает эта постоянная занятость доктора Брэдфорда – все кончится тем, что он куда-нибудь сбежит. Поэтому через десять минут я уже был на Сорок девятой улице. Машину я оставил за углом.

Клиника доктора Брэдфорда стоит того, чтобы о ней упомянуть. Вестибюль был достаточно просторным, чтобы высадить вдоль стен бразильский папоротник, а приемная была просто величественной, хотя мебель, ковры, картины отнюдь не говорили о кричащей роскоши, а наоборот – о вкусе и скромности. И тем не менее было ясно, что здесь все делается с размахом, включая счета за прием. Но приемная оказалась совершенно пустой. Сестра в накрахмаленном белом халатике, сидевшая за столом, сообщила, что доктора Брэдфорда еще нет. Она, казалось, была немало удивлена тем, что я этого не знаю, как будто я должен был знать. Затем она справилась, постоянный ли я пациент и бывал ли на приеме раньше, и наконец соизволила объяснить, что ранее половины пятого доктор прием не начинает. И вообще он не принимает без предварительной записи. Когда я заметил, что именно по этому поводу я и хотел бы его повидать, она удивленно подняла брови. Пришлось ретироваться.

Сначала я подумал, что, пожалуй, стоит подождать его здесь, но было всего лишь три часа, поэтому я сел в машину и стал обдумывать со всех сторон сложившуюся ситуацию, надеясь, что у меня родится какая-нибудь идея, как с пользой провести это время. Через минуту я уже знал. Зайдя в один из ресторанчиков на Парк-авеню и заглянув в телефонную книгу, я затем сел в машину и нажал стартер. Сначала я ехал по Шестьдесят девятой улице, потом свернул на Пятую авеню и наконец, выехав на Сорок первую, взял курс в восточную часть города. Конечно в Нью-Йорке припарковаться – целая проблема. Машины сплошной линией стоят у края тротуара, уткнувшись друг другу в задний бампер. Пришлось ехать почти до Третьей авеню, пока наконец отыскалось местечко для моей машины. Пройдя назад два квартала, я нашел нужный мне адрес. Это был совсем новый дом, высотой с милю. В справочнике было сказано, что то, что мне нужно, надо искать на двадцатом этаже. Лифт мигом доставил меня туда, и я легко нашел дверь с табличкой. «Медицинский вестник столицы». В приемной за столом сидел молодой человек, что уже было приятным сюрпризом.

– Я хотел бы попросить вас об одолжении, если вы не очень заняты и согласны мне помочь, – витиевато начал я. – Мог бы я получить у вас сведения о конференциях или семинарах медицинских ассоциаций, состоявшихся в Нью-Йорке пятого июня сего года?

Он улыбнулся.

– Видит Бог, я не так уж занят. Разумеется, я готов вам помочь. Одну минуту. Вы сказали пятого июня?

Он отправился к стеллажам с журналами и снял один из них.

– Это наш последний выпуск, здесь должно быть то, что вам нужно.

Он стал листать журнал, потом остановился, внимательно вглядываясь в страницу. Я ждал.

– За пятое июня таких сведений нет. Посмотрим в разделе последних новостей и объявлений. Вот, есть. Пятого июня в отеле «Никербокер» состоялась конференция Нью-йоркской ассоциации невропатологов.